— Вот уж не думал, что моя единственная любимая сестра окажется настолько мстительной и кровожадной. А как же знаменитая женская солидарность и многовековая поддержка сестрам по духу и плоти?

Я успел за это время освободиться не без помощи Гриэль от плаща и камзола, все- таки решив обойтись сегодня без прямого участия безмолвных слуг и на все готовых рабынь. К тому же, ванная — огромная золотая чаша, инкрустированная вычурным барельефом из очень любимых для Ардора растительных орнаментов — была уже наполнена горячей водой в смежной комнате и ждала моего прихода возле растопленного камина и подготовленных к вечернему торжеству праздничных одежд. А еще безумно дико хотелось есть. И выпить бы сейчас тоже не помешало.

 Но я пока стойко игнорировал присутствие во всех комнатах подносов и многоярусных ваз с легкими закусками и фруктами, как и не менее притягательные графины с разными сортами вин и легкого эля. Даже зная, что все они проверены и перепроверены на возможное добавление чьей-то очень смелой рукой смертельных ядов или опаивающих зелий. Я должен был сохранить трезвость ума и чистое сознание для очень важной для меня ближайшей встречи.

— Она мне не сестра! И никогда ею не станет, даже если родит очень крепкого и здорового племянника. Я ее воспринимаю не более, чем за выбранный тобою сосуд, в котором будет какое-то время храниться и расти брошенное тобою семя. А если твой сын окажется под стать его отцу — невероятно сильным и могущественным, я нисколько не опечалюсь, если он разобьет ее изнутри, когда будет тянуться к свободе на свет. Кто его знает. Может даже буду молить об этом богов. Сама мысль, что это отродье будет вынашивать продолжателя императорского рода Теоросса кажется мне кощунственной и невыносимой. До сих пор не могу принять этого в себя без содрогания. Неужели нельзя было обойтись без этого? Почему твой Аиф так на ней зациклился, да и ты вместе с ним тоже? Как будто в целом мире нельзя найти более подходящую для этого кандидатуру.

— Гриэль, я не хочу больше обсуждать это с тобой, тем более стоя в императорских покоях Ардорского палаца. Через пару часов всему миру будет объявлена моя помолвка с Илларией. Через несколько дней нас обвенчают по древнейшим традициям Теоросса и Ардора. Я не стану спорить снова о том, ради чего я взял этот треклятый город, еще и после столь долгих и изнурительных сражений под его стенами. Я пожертвовал для этой цели слишком многим, чтобы ни с того, ни с сего менять свои решения лишь по одной твоей прихоти. Либо найди наконец-то в себе силы смириться с этим, либо…

Мне пришлось заглянуть в глаза сестры и обхватить ладонью ее скулу со щекой привычным для обоих жестом. Но не для того, чтобы хоть как-то приласкать или усыпить мечущихся в ней бесов. Я ждал ее ответного повиновения и полного со мной согласия, даже через непримиримые для нее принципы и непомерное упрямство.

— Либо избавь меня впредь от любых на данную тему разговоров. С этого момента моя женитьба на Илларии больше между нами не обсуждается. И это не просьба, сестра. Ты меня хорошо поняла?

— Да, мой Государь! И… прошу простить меня за навязчивую настойчивость и несдержанную предвзятость при обсуждении некоторых вопросов. Я не хотела проявлять своего неуважения и в чем-то тебя расстраивать. Просто не сумела сдержать привычную для моего характера импульсивность. Ты же знаешь… Я очень сильно тебя люблю. А какая любовь, тем более родственная, не обходится без жгучей ревности?

— Мне очень льстит и твоя чрезмерная забота, и милая сестринская ревность. Но, в первую очередь, я нуждаюсь в твоей абсолютной поддержке во всем, что бы я не делал и каких бы не ставил перед собою целей. В этом и заключается твоя главная роль, как единокровной сестры, подле своего брата-императора. Быть его правой рукой в моменты его отсутствия и твердой опорой в непростые для него часы.

— Ты как всегда прав. Прости меня, еще раз! — в этот раз Гриэль даже не выдержала и пылко обхватила мою кисть прохладными ладошками, чтобы тут же, в доказательство своей безмерной преданности, прижаться губами к моим пальцам. — Обещаю! Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы никогда больше тебя не расстраивать.

Хотелось бы мне в это поверить, но… Я слишком хорошо ее знаю.

— Позвать слуг или наложниц, чтобы помогли тебе омыться и… как следует расслабиться перед началом торжества? Хороший отдых тебе сейчас необходим, как никому другому.

— Если только не местных.

— Все, что не пожелает мой любимый император! Может будут какие-то конкретные просьбы? Я слышала Эорин очень скучает по своему господину и не может дождаться того прекрасного дня, когда он снова возжелает видеть ее у своих ног.

— Только не Эорин. Не сегодня. Мне сейчас нужна полная тишина и покой.

— Любое слово моего Величайшего Императора — закон! — последние слова Гриэль практически промурлыкала в мою бороду, добившись от меня ответной улыбки и легкого поцелуя в губы.

— Коварная плутовка. И как тебе удается с такой легкостью вить из меня веревки?

— Далеко не с легкостью, любимый брат. Далеко не с легкостью…

Как ни странно, но расслабиться мне все-таки удалось и не без помощи присланных сестрой весьма искусных в своем деле наложниц. Обычно я редко интересуюсь их именами или пытаюсь запомнить в лицо на будущее. Мне достаточно и тех профессиональных навыков, которыми они владели в требуемой мною мере. В этот раз я тоже не стремился на ком-то зацикливать свое внимание или принуждать к чему-то более жесткому, поскольку от дикой усталости вообще ни на что не рассчитывал. Хотя стоило мне закрыть глаза и на минутку расслабиться в очень горячих водах и окутывающих клубах пара, как перед внутренним взором опять проступило совершенное лицо непокорной Илларии. Может оттого одной из наложниц и удалось сделать почти невозможное вначале в самой ванной, а потом другой в постели после того, как весьма умело растерла мое тело благовонными маслами.

Правда, во второй раз ничего не получилось по той причине, что до моего слуха едва не в кульминационный момент донесся приглушенный стенами женский визг. Все бы ничего, если бы он не исходил со стороны покоев Ардорской императрицы и принадлежал никому иному, как Илларии. Уж я-то успел запомнить за эту ночь и его исключительную тональность и даже особую манеру исполнения.

[4] анохи — специально натасканный вид диких псов и небольшое изолированное от Шайгара племя особенных людей, проживающих в Ночном Гроте — от рождения слепых, но прекрасно ориентирующихся в пространстве с помощью радиолокации очень чувствительного, как у летучих мышей слуха. Благодаря своим генетическим особенностям и полной слепоте не могут поддаваться магии через зрительный контакт. Воины или наемные убийцы данного племени считаются самыми искусными, непобедимыми и единственными, кого нельзя купить или поработить насильно

Глава 3-1

Я чуть было не отпрянула назад, когда две безмолвные (и такие же бесшумные) служанки, стараясь не смотреть в мое лицо, окружили меня с обеих сторон и, привычным для себя жестом, протянули руки к моей спине. Вернее, к спинке моего ужасного платья. Я тут же, скорее, интуитивно, бросила настороженный взгляд на надменную Лаэрию. Но, похоже, эта вжившаяся в свою роль актрисулька буквально упивалась свалившейся ей на голову властью (надеюсь, не безграничной). Я насмотрелась на таких в офисе компании предостаточно. Как правило, они почти ничего из себя не представляли, зато не упускали ни единой возможности указать вчерашней выпускнице вуза на ее место в очень темной тени своего босса.

Почему-то на ум сразу пришла поговорка: самые жестокие надсмотрщики — бывшие рабы.

В глазах рыжей стервы читался ничем не прикрытый блеск превосходства, а с губ практически не сходила самодовольная ухмылка. Мне захотелось провалиться сквозь землю, но не от стыда — просто чтобы этого не видеть. Мало мне офисного прессинга со стороны подобных уникумов, так теперь еще и в этом тематическом шоу не постеснялись мне напомнить, кто я для них такая в действительности?